У К Р О М Ы (Часть 6. Вече.)

Вече.

Анекдот

… вставать надо! Пора! Номер сдан, кровати сдвинуты, сумки - в багажнике. Ну что, все в сборе? Ничего не забыли? Вещи, оптика, деньги, документы, еда, ключи от квартир, где ден…
- Маш, а точно кошелек взяла?
- В сумке лежит, в багажнике. - перестав рыться в карманах джинс, куртки и в кофре, ответила Маша, но уверенности в голосе не было слышно. - Поехали!
- Сходи в номер, проверь! - настаивала Аленка. Дело серьезное, куда-то запропастилась приличная сумма, которую мы, после долгих расчетов, отдали Маше в счет возмещения понесенных за время пребывания во Пскове затрат. - Давай, давай, иди и проверь!
- Нет, я помню. Точно помню. Деньги положила в кошелек, а его - в сумку.
- В багажнике посмотри!
- Незачем все там ворошить, поехали уже!

Я не вмешивался. Вчера, на заправке, я тоже пару показавшихся вечностью минут искал невесть куда задевавшееся портмоне. Весь испариной покрылся - в нем был весь наш с Аленкой золотой запас. Совсем весь. Дома, в заветной коробочке, без риска потревожить завалящую ассигнацию мог бы гулять ветер, но свежесмонтированные окна не только выскребли финансовые сусеки, но и загерметизировали квартиру наглухо. Где портмоне нашлось - точно уже не помню. Кажется - в сумке с копченой курицей, к которой мы на пикнике так и не притронулись. Но - нашлось. И часть денег оттуда перекочевала к Маше.
Препирательства продолжались уже пять минут, конца не предвиделось. Все, поехали!

У облюбованного нами вчера вечером храма мы не задержались, с освящением яиц ничего не вышло - служба то ли уже закончилась, то ли еще не начиналась. Уж с Пушгорах-то мы наверняка сможем превратить яйца-путешественники в полноценный пасхальный атрибут. Вперед! Что тут ехать, чуть больше сотни километров. Как к теще на блины в Коломну смотаться.

До Острова долетели по-быстрому. Никто и ничто не мешало. Местные служители свистка и жезла были ленивы до безобразия. Некоторым развалившимся у шлагбаума особям лень приподнять голову в сторону проезжающей машины. Фантазия и воображение под фуражками отсутствуют совершенно. Это же надо додуматься, стоять на прямой, в 200 метрах уже за пределами населенного пункта, в то время как в этом самом пункте есть замечательный поворотец, способный при грамотном подходе просто озолотить. Но думать местным идыпысам лень. Не лень только держать в руках бесполезный радар, с недоумением глядя на выдаваемые "Соколом" неизменные циферки "89".

Когда еще в Москве обсуждался маршрут, рассматривался вариант Пушгоры-Вече-Остров. Расстояние несколько сокращалось, огибалась Е95 с предполагаемыми гайскими засадами, но километров двадцать там должны были пройти по щебенке. По дороге в Псков мы решили не терять времени и не перетруждать подуставшие от дальнего пути организмы.
- Ну что, той же дорогой поедем, или через Вече? - спросила Маша, держа на коленях раскрытый атлас, - уже в Остров въехали.
Есть у меня бзик такой, я даже пешком никогда не хожу одной и той же дорогой.
- Где поворот?
Через минуту мы уже ехали в сторону от Е95, почти по берегу Великой.
- А куда мы едем?
- В Пушгоры, Алена, но немного иначе.
- Зачем, у нас что, время лишнее?
Искать резоны не хотелось. Поехали так, так поехали. На крутом изгибе Великой тормознули, сфотографировались на память, и - снова на Восток. Через двадцать километров, за Воронцово, асфальт закончился, пошла прилично укатанная щебенка. Никого. Ничего. Как будто на дачу едешь и кроме нее тебя впереди ничто не ждет. Ориентиров никаких. Прямая такая дорога, километров через 15 должно быть Вече, а еще через шесть - северная граница Пушкиногорского заповедника.

Неспешно шуршит гравием Опель, сизой кильватерной струей тянется за нами поднятая шинами пыль. Вдруг дорога резко, градусов на 130 уходит влево! Штурман, ты что там, заснул?! Где мы?
Маша, вертя карту и так и эдак, тихо недоумевала:
- Поворотов на карте нет!
Въехали в деревушку. Гравийное покрытие быстро сходило на нет. Миновав последний дом, мы уже ехали по инерции, под колесами обычный проселок. Через 200 метров он скрылся за воротами во внушительной ограде. Все! Уфф!.. Выдохнули, развернулись.
- Бабуся, это что за деревня?
Тээк… Где у нас этот Врёв? Опа! Почти два кэмэ влево от трассы, лихо мы... С удовольствием проехавшись еще разок по изобилующей перекатами дороге, я остановился у того поворота.

Как в анекдоте. Сидят две бабки на лавочке у калитки. "Нюрк, хляди, пылищща-то кака!" Вторая ей: "Иде? Ох ты, никак опять ученья! Танки едуть. Ты глянь, остановились. Главный-то, ишь, в биноклю свою смотрит. Карту достал. Значит, сейчас дорогу спрашивать будет."

Короче, банальные три дороги лежали пред нами. По уходящей влево мы уже проехались. До упора. Правее по траве уходила на пригорок обычная проселочная колея. Прямо, вверх по крутому склону, шла разбитая напрочь дорога, разбитые колеины которой вили хитрый узор, похожий на незатянутый морской узел. Налево пойдешь, дежавю обретешь, прямо - ... Ннда… Долго стоять будешь - прямо тут огребешь. Например, от начавшей уже нервничать Аленки.

Напра-во! Зарычавший Опель временно провозгласил себя Фронтерой и полез на пригорок. Пересек луг, сразу за которым опять-таки появились крыши домов. Затем стал фыркать, не желая больше ползти на первой передаче и становиться на дыбы в перипетиях борьбы с русской дорогой. Правда, на коня мой жеребчик оказался не очень похож, пахавшая рядом лошадь и ухом в его сторону не повела. Не принятый, как гадкий утенок, Зверопелек обиделся и засобирался обратно в родные асфальтовые джунгли. Между пятерки домов, оказавшихся деревней Винокурово, наша машина выглядела маленьким космическим кораблем, разучившимся летать. Вылезшая из-за забора дворняжка долго не могла решить, что стоит возле ее владений, молча сопровождала тырканья разворачивающегося нечто ошеломленным взглядом и наклоняла голову то направо, то налево. А если это облаять? Опомнившись, собака издала победное "Гав!" и поперхнулась взбитой пылью.

Три дороги. Так что, прямо что ли?.. Колея выглядела устрашающе даже для Фронтеры, а уж для самозванца Вектры… Нет, это ну никак не могло быть нашей трассой. Тпру, Опелек!
- Тпруу! - мужичок тоже натянул поводья. Кивнув очаровательной челкой, шедшая навстречу и тянувшая телегу лошадь послушно остановилась.
На телеге восседали трое. Невысокого роста мужичок лет пятидесяти был, несмотря на начинавшее по-летнему поджаривать солнце, одет в колхозную униформу: сапоги, шаровары, телогрейка на мятую байковую рубашку. Его спутницы, две пигмеистого вида бабы в брезентовых куртках и неизменных платочках.

Я взял карту, вылез из машины и шагнул навстречу:
- Здравствуйте! Мы тут заплутали немного. Подскажите пожалуйста, вот эта дорога, - я провел указательным пальцем по белой линии в атласе, - она где, а то тут развилка такая…
- Что нам карта, - сказала одна из теток, - ты скажи куда тебе надо, мы покажем!..
- Цыц, шумовка! - немедленно среагировал мужичок, - Не с тобой, бабой, разговаривают!
Тетка осеклась на полуслове испуганно захлопала глазами из-под платка, съежилась как-то вся и стала тише воды и ниже наваленного на телеге сена. Так до конца беседы и не видать их было.

Мужичок слез с телеги, пригладил рукой двухдневную небритость, кашлянул в кулак, поправил на голове замусоленный картузец. Приосанился. Все-таки важное дело предстоит, заблудших на путь истинный наставить, ни много ни мало.
- Карта тут ни к чому, - степенно проговорил он, немного окая, - Что нам она, карта.
- А как нам до Вече доехать?
- Вам на Вёче? А к кому вы там, в Вёче? - недоуменно спросил мужичок, еще раз покосившись на нашу телегу с опелевской молнией на морде.

Надо нам. И все тут. Зачем - сами не розумем. Понесло. И какое вам до того дело? Все это я выразил просто кривоватой усмешкой. Мужичка мой ответ и не интересовал, он самостоятельно обрабатывал получаемую информацию. Видимо, он, проанализировав свои знакомства в соседних деревнях, пришел к выводу, что ни к кому из всего Вёчевского населения гости на такой машине приехать не могут. Некому и не к кому. Значит - транзит.
- Вам, небось, в Пушгоры нужно?
Расколол.
- Так это вам надо через Остров, по трассе.- Мужичок был очень доволен собой.
- Как же насчет Вёче, все-таки? - не унимался я.
- А до Вёче вы не доедете!
Закурив и подумав еще пару секунд, он подытожил:
- Не-а, не доедете! На этом красавчике, - он кивнул в сторону Опеля и еще раз критически примерился к его клиренсу, - никак! Там в паре килОметров отсюда "Нива" стоит. Со вчерась еще. Так что лучше не соваться. А если вам и впрямь в Вёче нужно, то это опять же лучше через Пушгоры ехать, дорога там не лучше, но ехать по ней все ж меньше.

Та раздолбанная колея и была нужной нам дорогой. Посмотрев для приличия на подъезды к Вече с юга, на другой странице карты, я увидел предательски незаметный пунктир, означавший труднопроезжий участок. "Бездорожье одолеть не штука, а вот как дорогу одолеть?" Дела-а. Ладно, спасибо, мужик. Спасибо!

- Назад едем? - холодным тоном риторически спросила Аленка.
- Угу!
А что мы с Машей могли еще ответить? Вперед, но назад.
- Как ехали в Пушкинские горы, так и едем, только крюк сделали. - сказал я. "А у меня был приказ взорвать мост!", помнится, говорил персонаж Р.Быкова в "Проверке на дорогах".
- Кажется, полтора часа назад мы здесь уже были, или у меня дежавю? - продолжила Алена в том же духе, когда мы снова проезжали через Осторов. Правда, пребывала она отнюдь не в духе. Из Врёва в Пушкиногорский заповедник пассажир прибыл даже зареванным. У развилки я остановился. Маша тактично вышла прогуляться по травке…

Описывать семейные разборки я не мастак. Не имею и диплома специалиста по их урегулированию. Слава Богу, наши неурядицы всегда возникают из-за мелочей да несуразиц. Несурядицы. Короче, супруга обиделась, что при выборе маршрута ее мнением никто, а главное - я, не поинтересовался. Везли "как багаж". Ни тебе референдума, ни вече, ни хоть подобия проявления уважения ко мнению всех членов команды. При этом при всем мы еще и явно опоздали на все возможные службы в монастыре. В общем, отчасти Алена, конечно, права. В любом случае, даже если женщина не права, мужчина должен попросить прощения…

Я и Маша уже сидели в машине, Аленка не торопилась. Одуванчики собирала. Лепила венок.
- На этом можно ехать домой, - грустно сказала Маша. - Причем на поезде и в разных купе.
Нервишки пошаливали. У меня внутри побулькивал тосол. К гостинице приехали, успокоившись лишь внешне. Зарегистрировались. Вышли к машине. Тут обстановка и разрядилась. Взрывом. За каких-то 15-20 секунд наша дружная команда, прямо у входа в гостиницу "Дружба", растроилась натрое, в клочья искромсав остатки настроения. Аленка отказалась садится вперед, затем Маша - вообще куда-то ехать, что-то там еще, потом еще…
Когда Маша уселась на лавочку а Аленка куда-то пошла пешком, я тоже психанул.. Поставил машину на стоянку, вдохнул-выдохнул. Подошел к Маше. Говорить не хотелось.
- Куда Аленка?
- Не знаю. В сторону монастыря куда-то пошла.
- Ну что теперь, каждый сам по себе, что ли?
- Догони ее!
Вот еще, догонять! Я пошел к монастырю, через лес, дыша, греясь на солнышке и - успокаиваясь. Всем бы сейчас прогуляться полчасика… Такие конфликты, помноженные на усталость, логикой не решаются. Демарши иссякают сами, вместе с силами на поддержание маршевого темпа, когда количество упирается в грань перехода в качество и абсурдность казавшейся такой серьезной ситуации грозит перерасти в бессмысленный фарс. Маэстро, урежьте демарш! Тум-пум, туруру-пум-пум-пум…

У монастыря Аленки не было. Внутри тоже. Разминулись, ничего. Иду обратно к гостинице. А вот телефонные звонки без ответа, это уже хуже. Беспокойство не успело обрести силу, навстречу шла жена. И снова в слезах, это было видно и за солнцезащитными очками.
- Ты меня бросил!
Уж кто бы говорил, думаю, сама же первая и…
- Да, бросил!, - словно прочитав мои мысли, попыталась вырваться Аленка, - Я вернулась, никого нет, ни ключей, ни денег, ни документов!..
У меня весьма кстати нашелся бо-ольшой носовой платок, рядом весьма кстати нашлась деревянная лавочка. Через пять минут все было кончено. Старая обида оскорбленного верного штурмана, бессменной и любимой спутницы жизни была задвинута в тень новой, которая быстро исчезла, иссохнув вместе со слезами. Куда ей, глупой, с любовью тягаться. Даже если мужчина и не виноват… "Простим друг другу, благородный Гамлет!".

Но кто-то должен принять невылитую глазами горечь осадка.
- Нет, ну Маша тоже хороша! - заявила, распаляясь, Аленка. - Куда она ушла-то? Кто так делает?
В гостинице и окрестностях Маши не было. Забросив вещи из машины в номера, мы решили, наивные, поискать Машу. Уйдя в одиночное плавание, наша подруга, наверняка решила с пользой провести остаток дня. Мать честная, времени-то уже три часа! Завтра - уже домой! Так, далеко она уйти не могла, максимум на пару километров. Опель синей молнией рыскал по расходившимся от гостиницы дорогам, команда прожигала взглядом листву скрывающих тропинки деревьев. Прочесывание дорог ничего не дало. Пушкина не встретили. Третий на связь не вышел. Контакт потерян. Возвращаемся на базу.

Ну что ж, поехали в Михайловское и мы, что ли? Лихо долетели по уже разведанной дороге до КПП перед въездом на территорию усадьбы. Я уже привычно навьючил на себя штатив и кофр с оптикой и приготовился к изрядному пешкодралу. Вот ведь, не успели велосипеды купить… На будке охраны висело объявление: "Въезд только по пропускам".
- Значит, с пропуском все-таки можно? - заинтересовался я, поудобнее устраивая на плече восьмикилограммовый фотокомплект, - что он дает, этот пропуск и как им обзавестись?
- Можно будет километра полтора проехать внутрь, до стоянки. Там дальше, уже, кочечно, пешком . - Охранник был вежлив и доброжелателен.
Ну что, снова назад? Пропуск нужно было покупать в городе, в музейных кассах. Или - пешком? Поехали, только быстро!
- Вам на сколько дней пропуск нужен? - спросила бальзаковского возраста кассирша, похожая на библиотекаря. Узнав, что только на сегодня, она сокрушенно покачала головой: - Ой, ну как же так, вы же толком посмотреть ничего не успеете. А вам только в Михайловское?
- Если можно, то и в остальные тоже.
Посетовав на дороговизну "единого" (аж 100 рублей), кассирша вручила нам белую картонку, похожую на триколористую индульгенцию, вешаемую депутатами на свои лобовые стекла. Газу!

В Михайловское мы решили попробовать проехать уже другим путем, благо, вариантов проезда имелась масса, а на каждом перекрестке стояли указатели. Вырвавшись из леса, дорога стала то плавно взлетать, то так же плавно нырять между заросшими травами пригорками - дух захватывало. На подъезде к КПП столпилось подозрительно много машин, а на самой будке безапелляционно висел бледный кругляш знака "Движение запрещено".
- С пропуском, это с другой стороны можно, а тут, - толстый охранник дожевал свою булку, - только служебные машины могут проехать.
Ну уж нет, опять возвращаться мы не станем, и так уже голова кругом идет. Михайловское - на закуску, а начнем, пожалуй, с Тригорского. Это налево, если верить здоровенному валуну, на котором, подтверждая сложившееся мнение об местном уровне вкуса и тяге к бутафории, были славянской вязью высечены "Налево пойдешь…" По пути на это лево мы несколько раз останавливались, чтобы пофотографировать возникающие пейзажи.

Здесь, у заменявшей шлагбаум перегораживающей въезд цепи, на пропуск посмотрели с определенно бОльшим уважением, цепь была убрана и взмах руки охранника дозволил проехать. Метров пятьдесят. А дальше, за стоянкой снова, да, да, - движение запрещено. Пешком, к нашему с Аленой облегчению, пришлось пройти совсем немного, всего метров триста-четыреста. Все это время мы восхищенно обменивались впечатлением от суперудачного бизнес-проекта "Замануха с пропуском". Единственное место, где пропуск действительно оказал существенную помощь, сэкономив время, силы и пятки, было Михайловское. В Петровском охранник лишь сонно помотал головой в ответ на мой заранее заданный вопрос о смысле проезда дальше чем пять метров до шлагбаума.

Прошлись по территории напрямик. Музеи нас не интересовали. вся их экспозиция - просто профанация, не имеющая к Пушкину прямого отношения. Просто воссоздан дух той эпохи. Наверное, воссоздан. Но мы здесь только за тем, чтобы увидать и насладиться главной достопримечательностью - природой. Ландшафтом. Парками, любовно выращенными как единое целое с окружающей природой. Так что - напрямик, мимо прямоугольного пруда, мимо дома с выделяющимися своей новизной колоннами, мимо мостика… Стоп, не мимо, отсюда уже видно чудесную по красоте реку Сороть. Я сошел с тропинки и углубился в междеревье, поближе к обрыву. Перезарядил аппарат. Эх, всего две пленки осталось. Алена, пойдем, что ты там уселась… Зра-а-асьте!… Пока я снимал, уже успела произойти и сама встреча лицом к лицу с Машей, успели начаться и завершиться все межженские объяснения. Мир.

Маша уже успела побывать везде, Тригорское было уже конечным пунктом ее похода. И везде - пешком.
- Я с вами пойду, - у Маши, похоже, ноги уже начали маршировать сами собой и остановиться не могли, - осилю.
Ну, пошли, раз такое дело. Тригорское очаровало своей красотой. Понятно, почему Пушкин так сюда в гости и бегал. Не писать здесь невозможно. Но я не буду расписывать, как живописны изгибы Сороти, холмы, аллеи, пруды и мостики парка - все это "наше всё" уже излил на бумагу однажды и навсегда. Не стану и цитировать Пушкина, что я, путеводитель, что ли, в конце концов . Эту красотищу нужно увидеть самому. Каждому. И не обращать внимания на всякие "скамьи Онегина", "аллеи Керн" и прочую понапридуманную псковичами шелуху.

За Городищем Воронич, поодаль, есть такая Савкина горка. Горка - это сильно сказано, даже чересчур. Плоский холмик, на вершине - часовня и несколько каменных крестов. И - простор. Никого, кроме тебя, реки, неба. Вдали белым пятном выглядывает дом поэта. Мельница. Хочется сесть и наслаждаться. Но времени - в обрез. Совсем. Так что едем в Михайловское.

Здесь все должно, по идее, просто дышать Пушкиным. Но - увы! Красиво и мертво. Господский дом и остальные постройки недавно э-э… обновлены, что-ли. Отделаны светлым, опрятным сайдингом. Этакая милая, очень стильная, маленькая современная дачка, но никак не дом, в котором пару веков назад жил, творил, ел-пил-спал Ас Пушкин. Так, макет в натуральную величину. Да, все можно понять. Время. Люди. Эпохи. Их бурная смена. Война, наконец. Но ведь восстановили же тогда! Вдохнули жизнь, наполнили поэтикой и снова убили очередной, с позволения сказать, "реставрацией".

В общем, Петровское, пожалуй, понравилось больше всего. Именно как усадьба. Своей естественностью, лаконичностью и продуманностью, выдающей не русскую ментальность хозяина, создавшего себе уголок мира. Представительный газон с клумбами, просторный, но не громоздкий дом, простой уютный парк с беседкой у озера. Лавочкой. Снова, как и в первый день, тело стремилось уже принять хоть немного отличное от вертикального положение и все настойчивее бурчало утробой о критическом истощении запасов калорий.

Назад | В начало | Дальше

Используются технологии uCoz